Я люблю тебя, Эльбрус.
****
Эпизод второй. Ничего, что не по порядку рассказываю? Простите, пожалуйста, опишу вначале то, что меня больше всего потрясло.
Парень лежал на снегу, руками цепляясь за перильную верёвку. Он даже не пытался встать на ноги.
-Держись! - кричу ему. Нас разделяет всего каких-то метров пять. Это совсем немного внизу, но здесь, на высоте более 5000 метров над уровнем моря, - это целая вечность.
Толку от моего крика мало. Человек впал в ступор, он сейчас никого не слышит и не видит. Руки, одна за другой, медленно, но неизбежно отпускают верёвку. Всё! Его падение было похоже на замедленные кадры из фильма ужасов. Медленно, очень медленно человек скользит, потом скорость на крутом снежном склоне начинает расти. От меня до парня каких-то пять метров…. «Прыгнуть!» - мелькает в голове мысль. Первый порыв. Опыт и здравый смысл подсказывают: я не успею, а, даже если успею, то не смогу удержать. С чувством досады от собственного бессилия наблюдаю, как скольжение переходит в неуправляемое падение. Голова-ноги, голова-ноги. И всё это в кошках! А внизу скальные выходы.
- Держись! – понимаю, что кричу в никуда. Эти секунды, когда на твоих глазах срывается и летит вниз человек, а ты стоишь и просто смотришь, кажутся вечностью. «Только бы живой!» - в голове нет других мыслей. Падение остановил свежевыпавший снег. Вся вереница горовосходителей остановилась, все смотрят вниз. Молчание.
«Что с ним? Живой ли» - я готова рвануть вниз, туда, где лежит парень. Живой! Поднял руку, пошевелился. К нему уже бежит Аслан, спасатель из МЧС, и ещё какой-то мужчина, достают аптечку. Всё обошлось, пострадавший живой, профессионалы работают. Человек, слетевший с перил, обратил на себя моё внимание ещё на Косой полке. Шёл как-то странно, на ногах были, пошитые их тента для зонтиков, самодельные растрёпанные бахилы, в руках была почему-то одна трекинговая палка, движения неуверенные. Уже потом мне рассказали, что у парня не работает одна рука. Как же так? Он шёл один, без поддержки, без гида, без напарника. Кто его надоумил? Хорошо, что всё обошлось.
Разворачиваюсь и смотрю наверх. Через пару метров перегиб, за которым начинается предвершинное плато Эльбруса, длинное и тоскливое.
***
Эпизод первый. Буквально за несколько минут до падения человека, случился ещё один казус. Абсолютно идентичная ситуация: руки судорожно цепляются за перильную верёвку, ноги безвольно висят, безуспешная попытка встать, в глазах ужас. Тут не шутки, внизу скальная гряда, можно здорово побиться, если не сказать больше. Парень борется, но видно, что сил маловато, рука отпускает перила. Подбегаю, насколько это возможно на такой высоте:
- Дай руку! – хватаю его и, откуда только силы, выдёргиваю на ровную площадку, сажу на камень. Молоденький совсем, симпатичный, дышит тяжело. Ещё бы! Видно, что мальчишка «плывёт».
- Дыши, попей воды, посиди, отдохни, - я хорошо понимаю, что с ним сейчас происходит. Вижу, что успокаивается. Молодой, здоровый, оклемается.
****
Эпизод третий. Иду вниз, на том же самом месте, на перилах, висит ещё один горовосходитель. Руками за верёвку, ноги… Честно говоря, я, как бы помягче сказать, … была сильно удивлена. На ногах не было кошек, были целлофановые пакеты. Видимо, для того, чтобы не намокли ботинки. Вопрос о том, скользко ли там, наверху, поверг просто в шок. Приличных слов, почему-то не оказалось, поэтому диалог описывать не буду.
Как, почему? – вопросы, на которые так и не нахожу ответа.
Как так можно ходить, зачем идти на Гору любой ценой? Почему, при наличии огромного количества информации, интернета, люди упорно идут в горы, даже не имея представления, что их там ждёт?
Не найдя ответа, делаю поворот на сто восемьдесят градусов и перехожу к началу истории.
****
Побывав в Безенги, проведя там незабываемых пять дней, я приехала в Приэльбрусье. Цель: встретиться с друзьями, пожить на склонах Горы, а, если позволят здоровье, погода, время, сходить на вершину. Никаких спортивных планов, никакого экстрима. Просто хочу ещё раз увидеть Гору, которая так круто изменила мою жизнь, поздороваться с ней, поблагодарить.
С друзьями я встретилась, вернее, меня встретили, подобрали на остановке в Эльбрусском, куда нас высадили из автобуса, поворачивающего в Шхельдинское ущелье. Встречал Руслан, спасатель из МЧС, давний знакомый. И как будто не пролетели два года, как будто расстались вчера.
На базе МЧС, в Терсколе, всё по-прежнему, всё те же знакомые и родные лица ребят. Как же я рада их видеть! И опять ощущение дома. Сложно словами передать, что это такое. Просто спокойно и хорошо на душе.
В любимом кафе, которое прямо во дворе базы, пью вкуснейший облепиховый чай. Голова у меня устроена так, что могу запомнить огромное количество рабочей информации, а вот названия, фамилии, имена – ну никак. Не помню я названия кафе, хоть убей. Рассказ – мой, поэтому пользуюсь своим правом рассказчика и с огромным удовольствием буду рекламировать. Это кафе очень уютное, с красивым, оригинальным дизайном, с камином, готовят просто изумительно, обслуживание прекрасное, есть wi-fi. Всем рекомендую. Девочки, спасибо вам за тёплый приём и улыбки.
Решаю, что наутро, перебрав вещи и оставив внизу ненужное, которого почему-то опять больше, чем нужного, выдвигаюсь на Гору. А Гора, как и в прошлый раз, встречает неприветливо, свинцовыми тучами, ветром и дождём. Пока поднимаюсь на кресельной канатке, намокаю до… вся намокаю. Сухими остаются только рюкзак, упакованный в банальный мешок для мусора, и то, что успела засунуть за пазуху.
Что-то совсем неуютно, туманно, ветрено. На Гара-Баши захожу в кафе. Время обеда, организм настойчиво требует дозаправки, тело требует тепла. Перекусив, с тоской смотрю на склон. Совсем не хочется месить мокрый снег, одевать тёплые вещи, которые обязательно намокнут. Сушить наверху мне их будет негде. Жить я буду на приюте спасателей, а там сейчас нет постоянных смен, как в позапрошлом году. Во мне борются здравый смысл и спортивные амбиции. Здравый смысл одержал уверенную победу. Оглядываюсь, ищу, к кому бы можно обратиться, хочу наверх на ратраке. Скажу по огромному секрету: первый раз в жизни решилась сесть в кузов этой махины, но уж очень мокро и холодно. Из огромного количества народа в кафе, каким-то седьмым чувством вычисляю нужного мне человека, водителя, договариваюсь, что меня позовут, когда ратрак будет ехать наверх. На Приют 11 собирается группа туристов, решивших посмотреть на горы с высоты. Весёлые ребята, сказала бы, жизнерадостные. В кроссовках, тонюсеньких курточках, вооружившись только энтузиазмом, решили сразу, с 2200 выехать на 4100 метров над уровнем моря. Я бы так не рискнула. Ничего, доехали.
В приюте тихо, столовая и спальный вагончик закрыты на замок. Иду в «свой» домик, в котором в прошлый раз мы жили с Устей, напарницей по прошлому восхождению. В домике уже есть обитатель, молодой парень, совсем больной, с температурой, кашлем, насморком, лежит на нарах, пьет таблетки и ждёт, когда болезнь отступит. Потом собирается идти на Гору. Высотный опыт у него есть, холодная ночёвка на пике Ленина – тоже. Пальцев на ногах уже нет. Печально… Пробую ему объяснить, что не вылечится он тут, что нужно вниз, что таблетки на такой высоте не эффективны. Не спорит, но и не слушает. Становится как-то не по себе, прекрасно понимаю, что может произойти ночью. Ладно, разберёмся.
Ура! Пришли спасатели. Они помнят меня по позапрошлому году, что приятно удивляет. Двое уедут вниз, они спустились со спасработ. Там, наверху, на седловине Горы, после ночёвки в хижине, трое из шести восходителей не могут идти самостоятельно. Их спускают вниз на ратраке. Адей остается, он поведет группу на восхождение. Совершаю не очень красивый поступок: жалуюсь Адею на парня, который тихонько лежит на нарах в домике и болеет. Прости, дружище, не могла поступить иначе. Лучше ты меня будешь ругать на чём свет стоит, чем наутро мы будем бороться за твою жизнь. Спасатели в категорической форме, настоятельно, тоном, не терпящим возражений, советуют парню спуститься вниз. Сейчас подъедет ратрак, на котором везут пострадавших с седловины, с ними можно спуститься до Бочек, оттуда – в Азау и лечиться, лечиться, лечиться.
Ага, вон уже и ратрак показался. Спешу на встречу. Там едет мой друг, Алибек, хочу поздороваться. Мамочки, какой же он уставший, лицо аж чёрное. Родной ты мой! Обнимаемся, перекидываемся всего парой слов, Алибек заскакивает в ратрак и вниз, сдавать пострадавших медикам.
Я всегда удивлялась, восхищалась, поражалась спасателям. Для меня, да и для всех, кто обязан им здоровьем, а порой и жизнью, они – герои, люди, избравшие себе такую тяжёлую, часто неблагодарную работу – спасать людей. Порой в непогоду, в снег, дождь, мороз, они идут и делают своё дело. И пусть сипят злопыхатели: не вовремя вышли, долго искали, не нашли. Сидя на тёплом диване, стуча по клавиатуре, даже дышать не смейте в сторону ребят! Просто оторвите своё филейное место, соберитесь и выйдите зимой, например, на седловину Эльбруса. Нет-нет, тащить акью не нужно, просто дойдите, а потом благополучно спуститесь. Что, нет желания? Тогда зачем сотрясать воздух, обсуждая действия спасателей, которые не просто доходят, а доходят, ищут, находят и тащат вниз? Да, горы коварны, они не всегда отдают свои жертвы, но не было ни разу, чтобы спасатели, такие же люди, из плоти и крови, которые так же могут пострадать, не вышли на поиски и спасработы.
Мальчики, родные, здоровья вам, пусть ваша работа заключается только в регистрации выходящих групп, удачи вам, берегите себя. Вот разошлась то!
Дело к вечеру. Сидим с Адеем в столовой, пьем чай, огромное количество чая, и говорим, говорим, говорим. Спросите, о чём можно говорить полночи? Отвечаю – можно! Когда люди понимают друг друга сердцем, душой, то не важно, кто на каком языке разговаривает, кто какой веры, кто где живет. Все мы – жители планеты Земля, такие разные в своих убеждениях и такие одинаковые в желании жить в мире и покое. Ого, на склоне показались фонарики первых восходителей, решаем, что пора расходиться по квартирам, спать.
Итак, ещё одна почти бессонная ночь позади. Утром Адей ведет своих ребят на скалы Пастухова. Я иду туда же, только выхожу чуть раньше, уверенная, что группа меня догонит, уж слишком я тихоход. Погода – туман и ветер. Сверху спускаются те, кому уже посчастливилось побывать ТАМ, откуда весь мир на ладони. Уставшие, невесёлые. Судя по виду спускающихся, там, наверху, не сладко. Как-то незаметно, не сильно запыхавшись, выхожу на верх скал. Первый подъём в этом году на такую высоту, приблизительно 4800 метров над тёплым и не очень мною любимым морем. Тут площадка, которую укатали ратраки. Сижу, жду группу, что-то их слишком долго нет. Заставляю себя пить воду, у меня это стало пунктиком, пить много воды.
А вот и Эльбрус открылся. Прошу какого-то парня сделать фотографию. Перекур затянулся. Пора вниз, холодно, ветер не шуточный. Вприпрыжку скачу к гряде спасателей. Адей ждёт возле столовой, чай готов. Оказалось, что его группа поднялась только до начала скал Пастухова. Восхождение решили совершить этой же ночью, пока есть просвет в погоде. Ну что же, я только за! В приют приходит Руслан, он пойдёт с группой Адея, на подстраховке. В случае, если кто-то почувствует себя плохо, Руслан поведет человека вниз. Всё правильно, стало плохо на Горе – иди вниз. Гора никуда не денется, а здоровье очень даже может того-этого. Нас уже трое в приюте спасателей. Чуть позже пришёл Аслан, ещё один спасатель МЧС, он пойдёт на гору со своей группой. Вот так, вчетвером, сидим, пьём всё тот же чай, разговариваем за жизнь. Ребята предлагают мне подняться с ними на 5100, под начало Косой полки, на ратраке.
Спортивных планов, тем более, планов установления рекордов, даже личных, у меня нет, поэтому, решив, что нужно хотя бы раз попробовать, что такое набор высоты в один километр за каких-то двадцать минут, соглашаюсь. Одно смущает, я панически, до тошноты боюсь, когда меня везут. Не важно, по городу, по трассе или по склонам Эльбруса. Я просто боюсь и всё! А в ратраке я сижу второй раз в жизни, первый был вчера, в закрытом кузове, когда поднималась на приют. Ехать в открытом – это совсем другой компот. Стыдно мне признаться в такой трусости спасателям, поэтому, была-не была, еду. Экспериментировать я люблю, но исключительно над собой. Интересно, что будет при таком наборе высоты? Заявляю уверенно, в ходе проведенного эксперимента, ни одно животное не пострадало! Это я про себя.
Но никогда и никому не посоветую ехать под Косую на ратраке. Для неподготовленного организма – это жесть. Подъем с нуля за день до этого на 4800 для акклиматизации – это ни о чём. За то время, пока я сидела в кузове грохочущего и отчаянно дымящего монстра, уровень адреналина в моей крови зашкалил. Наверное, поэтому всё, что происходило потом, воспринималось как-то на удивление спокойно.
Мой организм, к моему же огромному удовольствию, посчитал, что он неплохо подготовлен. Иду, как всегда, медленно, но никакого отказа мышц, как в прошлый раз, одышки особой тоже не наблюдается. Успеваю любоваться красотами, фотографировать. Первый раз своими глазами вижу тень Эльбруса от лучей восходящего солнца. Феерическое зрелище! Вон там, в тени, мой родной Узункол. Какие же Далар и Гвандра маленькие по сравнению с громадиной, по склонам которой сегодня вверх устремилась масса народа. Такого количества людей на одной горе не видела никогда в жизни. Сказать просто много – это ничего не сказать.
Замечаем, что одному из парней из группы Адея становится плохо. Руслан ведет его вниз. Ну что же, не сложилось у парня. Ничего, обязательно сходит на вершину в следующий раз, если будет желание.
«Слушая наше дыхание,
Я слушаю наше дыхание.
Я раньше и не думал, что у нас
На двоих одно лишь дыхание.
Дыхание» - звучит в голове песня Наутилуса. Эта песня преследует меня всё восхождение. С чего бы это?
Поднимаюсь, вернее, спускаюсь с Косой полки на седловину, подхожу к ребятам. Сегодня как-то уж совсем не жара. Дует пронизывающий ветер, снег совсем зимний, сыпучий. Как вышла из ратрака в пуховой куртке, так и не сняла её до самого спуска. Точно так же я одевалась при подъеме на пик Ленина, а разница в высоте почти полтора километра. Впечатляет! Ещё раз убеждаюсь, что Эльбрус – это серьезная гора, легкомыслия не любит.
Мерзнут руки. Я опять выбрала неудачную модель рукавиц. Они продуваются насквозь. Интересно, тот, кто их конструирует, сам то хоть раз ходил на высоту? Но у меня есть тайное оружие против ледяного ветра и мороза – обычные вязаные варежки. Одеваю их. О, можно жить! А вот ребята мерзнут. Кто-то советует девочке из группы Адея отмахивать руки. Как? Она еле дышит, подъем на ратраке экономит силы, согласна, но…
Подхожу, беру её ледяную ладошку между своих, уже согретых ладоней и тру. Чувствую, как ладонь девчонки теплеет. Теперь вторую. И не нужно ничем махать, тратить силы. Это меня на высоте Серёжа Бродский научил, за что ему бесконечно благодарна.
- А можно и мне? – поворачиваюсь и вижу огромные глазищи и две, протянутые мне, белюзные руки. Это Саша, парень девчушки, руки которой только что отогрела. Да не вопрос! Тру его ледяную ладонь, стараюсь изо всех сил. Рука теплеет. Прошу Сашу засунуть руку в штаны, в самое тёплое место, в свои, естественно. Рука туда влазить не хочет, ремень тугой. Абсолютно на автомате засовываю Сашкину ручищу себе за пазуху. Тру вторую ладонь, отогрела. И вторую ручищу себе за пазуху. Поднимаю глаза, а на меня смотрит улыбающийся Саша:
- Ребята, тут так тепло! – до меня доходит, что у меня на груди руки абсолютно незнакомого парня. Хотя руки знакомого в таком месте, на высоте 5300, были бы, как бы это сказать, не совсем уместны. Вокруг хохочет народ. Да и ладно, подумаешь, делаю вид, что ничего такого не случилось. Хотя, руки мужчины на груди на высоте 5300… Стоп, куда-то меня не туда занесло в повествовании!
Ребята уходят наверх, я ещё курю, пью, ем и иду на самый тяжёлый подъем, взлёт с седловины. Лично мне он очень тяжело дается: на второй Косой полке солнце припечатывает к склону, хочется спать. Высота и регулярное кавказское недосыпание дают себя знать. А потом случились первый и второй эпизод. Слегка ошалевшая от пережитого, особенно падение человека впечатлило, иду к вершине. Встречаю Сашу и его девочку, довольные, счастливые, спускающихся вниз с вершины. Поздравляю их. Молодцы ребята!
И вот он, контрольный в голову, пару метров подъема на бугор, который и есть вершиной. На последнем шаге у меня слетает кошка. Вот ведь растяпа! Стыдобища! Ругая себя последними словами, одеваю или обуваю, не знаю, как правильно сказать, кошку. Протягиваю первому попавшемуся парню свой фотик, пробую объяснить, как и куда нажимать.
- Да я в курсе, - смеется парень. Улыбку его я не вижу, на лице маска от ветра, но в глазах чёртики. Делаем пару снимков, и так, и этак, и с флагом фирмы на вершине, и без флага, и по-всякому. Парень отдает мне фотоаппарат. В каком-то буйном порыве целую его в щёку, закрытую маской. Интересно, кто это был? Скорее всего, гид, судя по манере поведения, по походке. Гидов на склоне видно сразу, не знаю даже, как я их вычисляю, но вычисляю безошибочно.
Спуск с вершины, как длинная и заунывная песня ямщика. «Ах, как долго, долго едем, как трудна в горах дорога…» Но вниз – не вверх. По ходу успеваю пообщаться со знакомыми и вообще незнакомыми людьми. На горе, в отличии от равнины, мне намного проще подойти к незнакомому человеку и заговорить первой. Внизу так не получается.
Вижу, что возле приюта спасателей на рюкзаке сидит Адей, ждёт ратрак. Его группа закончила свою программу, на Гору сходили, все живы-здоровы. Узнаю, что Руслан, спустив парня, которому стало плохо на Косой, уже давно уехал вниз. Сверху спускается Аслан, у его группы тоже всё в порядке, есть вершина. Адей и Аслан уезжают вниз, остаюсь одна на приюте, на хозяйстве, так сказать. Сегодня сюда должен подняться Игорь или Командор, как его все называют. Знакомы мы не очень близко, но свели нас такие события, которые совсем незнакомых людей за минуты делают ближе родных, трагические события в Узунколе 2010 года.
Вот и пришел он, небожитель. Возвожу его в этот ранг, узнав, что Игорь был в Тибете. Для меня это приблизительно, как в Космосе побывал. Мечта! Вообще-то мысль – материальна. Подумал – запустил программу, главное, не мешать её реализации. Моя программа уже запущена, когда-нибудь обязательно уеду в Тибет.
А пока нужно заниматься хозяйством. Наводим порядки в столовой, готовим кушать. Я слегка отравилась газом на Горе, не представляла раньше, что это такое, теперь знаю - неприятное состояние. Пью много чая, чтобы вывести токсины из организма.
К нам поднимается Артур, молодой, но опытный спасатель МЧС. Собирается на гору с двумя мужчинами. Часто заходят восходители, узнать прогноз погоды, зарегистрироваться, просто пообщаться. Игорь, хоть и не работает уже в МЧС, в душе был и остается спасателем, никому не отказывает в консультации.
День на исходе, ребята уходят спать. Им завтра на акклиматизацию. Мне, несмотря на бессонную ночь, восхождение, спать не хочется. Слишком много впечатлений. Остаемся в столовой вдвоём с Игорем. Вот так, в интересной беседе, чае и сигаретах, простите меня за неспортивное поведение, но говорю так, как есть, проходит ещё одна ночь. Спать разошлись уже под утро. Ребята ушли, мы с Командором на хозяйстве. Приводим в порядок кухню. Игорь берётся за лопату, убирает снег с террасы. Я понимаю, что можно бесконечно смотреть на работающего человека, но совесть тоже нужно иметь. Нахожу второй шанцевый инструмент и, стараясь быть полезной в хозяйстве, с удовольствием откидываю снег, любуясь результатами нашего труда. Погода какая то невесёлая. Правы были парни, окно мы поймали, не зря вышли прошлой ночью на восхождение.
- Иди сюда, - зовёт Игорь. Он стоит возле сарайчика, оббитого жестью. – Слушай!
Прислушиваться особо не нужно. З-з-з-з, - звенит железо! Гроза! Я не специалист во всей этой кухне, а умные люди рассказали, что на Эльбрусе порода – диэлектрик, снег – диэлектрик, поэтому разряд не уходит в землю, а бьёт во что попало. Ну, как-то так. Бросаем лопаты и от греха подальше уходим, быстро-быстро так, в столовую. Из окна наблюдаю, как молнии «гуляют» по камням. Вообще-то грозу люблю, но в данной ситуации, на горе, становится не по себе, работает инстинкт самосохранения. А каково тем, кто сейчас на скальной гряде? Жуть!
Гроза проходит, стихия успокаивается, жизнь продолжается. Кушать очень хочется. Игорь готовит какую-то нереально вкусную закуску из баклажанов, помидоров и лука. Мужчин нужно кормить, поэтому, оценив, что у нас есть из продуктов, сделав поправку на температуру кипения на такой высоте, немного изменив рецепт и импровизируя по ходу действия, готовлю подобия плова с курицей. А что? Красиво жить не запретишь, было бы желание. Вроде, съедобно получилось, а может, едоки просто вежливые попались?
Народ уходит спать, а мы с Командором опять в разговоры. Сколько же у нас общих знакомых! А чему удивляться? Чем дольше ходишь в горы, тем уже круг общения, рано или поздно, с кем-то, про кого только слышал, столкнёшься в живую. Горы они такие, они знакомят людей, они дают друзей на всю жизнь, порой и любовь на всю жизнь, они же могут и забрать… Ладно, не нужно о грустном. Говорим, говорим… Время от времени, к нам заглядывают ребята, вставшие по нужде, делают круглые газа: «Не спите? О чём столько можно говорить?» Отвечаем со смехом: «Можно».
За окном светает, народ идёт на Гору, утро. Ложиться спать просто нет смысла. Удивляюсь сама себе, как можно столько времени без полноценного сна? Дома уже давно стала похожа на зомби, а тут ничего, есть даже силы что-то делать. А делать мне нужно много: собираться вниз. Пора…
Ребята просят остаться ещё на день. Очень хочется, но я пообещала Яне, девочке, знакомой по интернету, которую водила на горы Даша Яшина, что мы увидимся, когда она приедет в Приэльбрусье. Пообещала Олегу, лавинщику, с которым тоже переписывалась в инете, что зайду к нему на службу. Оказалось, что Яна знакома с Олегом, и остановилась у него. Пообещала – нужно выполнять.
С огромным сожалением, что нужно спускаться вниз, что в этом году моё общение с высотой и моими дорогими небожителями и ангелами-хранителями заканчивается, собираю рюкзак и ухожу вниз. Не люблю прощаться, поэтому говорю до свидания ребятам, мы ещё обязательно увидимся.
На спуске опять дождь, гроза. Что же это такое? Где же это я так согрешила то? Сажусь в вагончик канатной дороги, уверенная, что просто так мы не спустимся. В вагончике полно туристов, легко одетых, с малюсенькими детьми на руках, замерзших, промокших. Одна девушка вообще приехала на верхнюю станцию в сарафане и босоножках на каблуках. Страшно смотреть!
Предчувствия меня не обманули. Во время грозы выбило свет на подстанции, и мы успешно зависли, наблюдая, как молнии «гуляют» по скалам. Паники не было, но и весёлого было мало. Висеть над пропастью в продуваемом вагончике (спускалась на старой канатке, потому что ребята меня предупредили, что в грозу новая просто останавливается и всё), раскачиваться на ветру и понимать, что от тебя ничего не зависит – не очень приятно. Не люблю, когда зависишь от ситуации, а не наоборот. Минут через двадцать все-таки поехали. В Азау проливной дождь. Звоню Олегу, говорит, что где-то вслед за мной спускается Яна, что он приедет за нами.
Жду Яну. Я её узнала сразу. Высокая, стройная, с красивыми миндалевидными глазами. Наконец-то мы встретились! Как же я рада! Янка успела намокнуть, пока ходила на акклиматизацию. Нужно срочно в тепло, девочке на Гору идти, не хватало ещё простудиться.
Приехал Олег, теперь знакомлюсь в реале ещё с одним интернет знакомым. Такое впечатление, что ребят знаю всю жизнь, так легко и просто с ними, как будто мы были знакомы сто лет, просто давно не виделись. Олег увёз нас к себе на службу. Распаковываем вещи, кидаем мокрое сушить. Идём с Яной на базу МЧС, в гости к ребятам. Меня убил Янин вопрос, с интересом рассматривающую базу:
- Тома, а зачем они идут спасать? – я даже растерялась. Перефразирую известное выражение:
- Есть такая профессия – людей спасать.
- А какая у них зарплата?
Прикидываю в голове, озвучиваю приблизительную цифру. Позже оказалось, что я не ошиблась. Глаза у Яны становятся огромными.
- За такие деньги жизнью рисковать? – неподдельно возмущается она.
Мне становится стыдно за тех, кто так низко, позорно низко ценит работу, здоровье и жизнь ребят.
А парни нам рады, вопросы-ответы, простое человеческое общение. Звонок на телефон, разговор серьезный. Спасработы! Ребята заспешили, собираются. Ну вот, опять кто-то в беде, опять спасатели выходят наверх, бороться за жизнь людей.
Ужинаем с Яной в моём любимом кафе, идём домой собираться. Написала «домой» и сообразила, что на подсознательном уровне я воспринимаю те места, как родной дом.
Вместе с Олегом, помогаем Яне собрать рюкзак, закупаем ей продукты, пьем чай и по койкам, завтра Янку Олег отвезет в Азау, а я отдыхаю.
Утро встречает солнышком и хорошей погодой. И вот как это называется? Значит, как на Эльбрус, так дождь, как внизу – так нате вам, получите море солнца и тепла. Хотя, ветерок дует прохладненький. Наверху, в районе Эльбруса, висят тучи. Хоть бы Яне повезло с погодой, ей сегодня нужно попасть на «Бочки». Завтра – на приют спасателей, там её будут ждать. Пусть к девочке, такой светлой и позитивной, Гора будет благосклонна.
А я грущу, потому что нужно уезжать. Сходила в Азау, погуляла по земляничным склонам, попрощалась с ущельем. Вернее, не попрощалась, сказала: «До свидания!» Я обязательно вернусь к тебе, Эльбрус, моя душа принадлежит тебе, ты держишь её, не отпускаешь. Держишь своей красотой, своей суровостью, людьми, которые живут тут, особенной аурой, против которой я бессильна.
Утром следующего дня автобус увозил меня в Нальчик. Впереди очарование знакомства с этим прекрасным городом, в котором остался ещё один кусочек моей души, радость встречи с друзьями, ставшими за годы знакомства роднее родных, грусть расставания, надеюсь, недолгого.Вот и закончился мой отпуск, пора возвращаться.
****
Сижу дома, рассматриваю фотографии, грущу о лете, о горах, о людях, об Эльбрусе. Я люблю тебя, Минги Тау, гора, подарившая мне столько прекрасных и незабываемых впечатлений. Не прощаюсь, говорю до свидания, я обязательно вернусь!
30 августа 2014 г.
